...Шествие истовых и предавших себя служению
братьев на Восток, к истоку света, текло
непрестанно, оно струилось через все столетия
навстречу свету, навстречу чуду, и каждый из
нас, участников, каждая из наших групп, но и
все воинство в целом и его великий поход были
только волной в вечном потоке душ, в вечном
устремлении Духа к своей отчизне...
Г. Гессе. "Паломничество в страну Востока".
Для большинства людей Запада ислам ассоциируется
с чем-то примитивным, чуждым и враждебным. Но терроризм
и фундаментализм не более выражают сущность ислама, чем
инквизиция и крестовые походы – сущность христианства. Само
слово "ислам", кстати, означает "смирение".
Ислам в эпоху средневековья создал свою собственную утонченную
цивилизацию, из которой многое было заимствовано Западом
– от кулинарии и навыков личной гигиены до медицины, математики
и философии. Европа на пороге Возрождения нередко узнавала
о своей собственной забытой античности из арабских источников.
В рамках ислама, как его внутреннее течение, противостоящее
более фанатичным и окаменевшим формам религиозности, возникла
духовная традиция, называемая суфизмом. О ней и пойдет речь
в этой статье.
Суфизм это мистическое и религиозно-философское
учение, последователи которого стремятся достичь личного
контакта с Богом посредством специальных упражнений и духовного
опыта. Распространен суфизм во всем мусульманском мире,
от Балкан, Испании и Северной Африки до Индии и Афганистана.
Ответвления суфийских братств, или орденов, существуют и
в большинстве стран Запада.
Суфизм начал формироваться к VIII веку
н. э. среди благочестивых и нередко аскетически настроенных
мусульман, считавших простое соблюдение законов ислама (шариата)
недостаточным. В среде этих людей возникла идея духовной
школы, или Пути (тарикат), ведущего к Истине. Само слово
"суфизм" происходит, видимо, от арабского корня
"суф", означающего "шерсть", традиционный
материал для одежды аскетов. Своего расцвета суфизм достигает
к XV веку, когда формируются все основные суфийские ордены.
Суфиями были многие выдающиеся поэты и мыслители, среди
них Хафиз, Руми, Саади, Джами, Хайям.
Для ислама аскетизм не характерен, не получил
он широкого распространения и среди суфиев. Для того, чтобы
служить Богу, необходимо служить человеку, то есть быть
в миру; нужно "быть в мире, но не от мира". Как
говорит один из самых известных наставников Пути, Бахааддин
Накшбанд (ум.1389): "Уединение в обществе, странствие
на родине, внешне с людьми, внутренне с Богом".
Основной мировоззренческий принцип суфизма
был сформулирован "великим шейхом" из Испании
Мохиаддином Ибн ал-Араби (1165-1240). Принцип этот сводится
к концепции Единобытия, или экзистенциального монизма (теомонизма).
Согласно учению Ибн ал-Араби, Вселенная представляет собою
проявленнность атрибутов Бога и неотделима от Него. В известном
смысле, весь мир – лишь иллюзия, а реальным существованием
обладает только Бог. Но иллюзия эта особого рода: "Существование
в своих внешних формах – воображение, но это воображение,
являющее Реальность, Реальность бытия Бога", – пишет
Ибн ал-Араби. Элементы существования могут символизировать
и указывать на подлинную Реальность, выражать ее метафорически.
"Мир лишь луч от лика друга, всё иное – тень его!"
(Н. Гумилев. "Пьяный дервиш"). Путь духовного
совершенствования – это путь очищения от покровов иллюзий,
обретение способности видеть реальность, стоящую за символами.
В конце этого пути человеческое "я" преображается
в божественное "Я". Совершенный человек становится
как бы зеркалом, отражающим совершенство Абсолюта. Бог в
этой концепции – не существо, обитающее где-то в заоблачных
высях. Он неразрывной нитью связан с человеком и обитает
в духовных глубинах верующего, в святая святых его сердца.
"Мы ближе к нему [человеку], чем шейная артерия",
– говорит Бог в Коране (50:16).
Вы, взыскующие Бога средь небесной синевы,
Поиски оставьте эти, вы есть Он, а Он есть вы.
Вы – посланники Господни, вы Пророка вознесли,
Вы – закона дух и буква, веры твердь, ислама львы,
Знаки Бога, по которым вышивает вкривь и вкось
Богослов, не понимая суть божественной канвы.
Дж. Руми (пер. Д. Самойлова)
Концепция Единобытия, зачатки которой можно
обнаружить уже у досократиков, а в более разработанном виде
существующая у Платона и неоплатоников, стоит гораздо ближе
к современному научному взгляду на мир, чем, скажем, механистическая
физика XIX века. Одна из главных космологических теорий
XX века, теория Большого Взрыва, говорит о том, что космос
возник из сингулярности, из некоего первоединства, которое,
видимо, не могло просто исчезнуть. Об этом же говорят новейшие
исследования в области квантовой физики: локальные изменения
в микромире таинственным образом влияют на отдаленные объекты;
мир по своей природе целостен. Конечно, мистическая интуиция
оперирует в своей собственной области и не заменяет научного
познания, но, по крайней мере, в некоторых случаях, может
его опережать и стимулировать. Наука относительно молода
и, выбираясь из пеленок, будет находить все больше подтверждений
тысячелетнему духовному опыту.
Принцип Единобытия, при всей его, казалось
бы, абстрактности, ведет к ряду вполне практических выводов.
Он становится метафизическим обоснованием гуманизма: каждый
человек, каковы бы ни были его убеждения, является носителем
высшего духовного начала. Любая религия для суфия – лишь
один из многочисленных путей к Богу. Веротерпимость и уважение
к различным религиям всегда были характерной чертой суфизма.
Ортодоксальные представители мусульманского духовенства
нередко подозревали суфиев в тайных симпатиях к христианству.
Следуя коранической традиции, суфии считали и Моисея, и
Иисуса, и Мохаммеда великими пророками и учителями человечества.
Мотылек не различает,
Вспыхнув в пламени любви,
Где горит огонь мечети,
Где – монастыря огни.
Мотылек – это влюбленный суфий, которого влечет к себе божественная
Возлюбленная, это Меджнун (безумец) в поисках прекрасной
Лейли. Любовь здесь – то, что стирает собственное иллюзорное
существование суфия и заставляет его забыть о самом себе.
Это огонь, который сжигает "самость", но возрождает
человека совершенным – в единстве с Абсолютом. Как сформулировал
аналогичную идею западный мыслитель, "Хотеть любви
– это значит хотеть также смерти. Так говорю я вам, малодушные!"
(Ф. Ницше. "Так говорил Заратустра"). Завеса,
которая скрывает от подвижника подлинную реальность – это
сам человек, его несовершенное "я", которое должно
умереть, чтобы в человеке мог родиться Бог. Таков еще один
практический вывод из концепции Единства.
Между влюбленным и Возлюбленной нет завесы.
О Хафиз, ты сам и есть твоя завеса, сбрось ее!
Преображенный суфий везде и во всем видит лишь единство.
Он лишается иллюзии множественности, у него нет обычных
страхов, желаний и привязанностей.
Нищему у Твоей двери
Не нужны восемь райских садов,
Пленник Твоей любви
Свободен от обоих миров.
Хафиз
Персидское слово "дервиш" (по-арабски
– "факир") это синоним понятия "суфий".
Слово "дервиш" означает "нищий". Речь
здесь не идет об отсутствии денег – и бедность, и богатство
для суфия равнозначны. Дервиш следует по пути духовной нищеты;
он – нищий, поскольку нуждается в Боге. Но служение Богу
предпринимается суфием не ради награды в загробном мире
и не из-за страха адских мук. Единственное, чего он жаждет
– это Истина. "Если я служу Тебе, потому что боюсь
Ада – брось меня в Ад. Если я служу Тебе в надежде на Рай,
лиши меня Рая” (Рабийя). Зрелому суфизму чуждо то, что Н.
Бердяев критически характеризует как "судебное понимание"
религии. В истинной любви нет страха, к опьянению любовью
призывает великий поэт и суфий Руми: "Опьянись ею так,
чтоб не проснуться и во время Страшного Суда!" Другом,
а не Судьей, называют Бога суфии; то совершенство и радость,
которые религия обещает верующим в загробной жизни, дервиш
испытывает в этой:
Я – ученик у Мастера священного огня,
Так не сердись же, проповедник, на меня:
Того уже достиг он в этом мире,
Что ты лишь в будущем готовишь для меня.
Хафиз
Совершенный человек становится зеркалом,
отражающим Реальность, не искажая ее. Достигнув полного
исчезновения в Боге (духовная стадия, называемая фана),
суфий может воскликнуть, подобно жившему в IX-X вв. Хусейну
ал-Халладжу: "Я есмь Истина" (То есть: "Я
есмь Бог"). Для ортодоксального духовенства такого
рода экстатические прозрения представляются кощунством,
– и Халладж умер мученической смертью. Но то, что кажется
кощунством одному, для другого – непосредственный духовный
опыт.
Суфии нередко подвергались преследованиям,
но, справедливости ради надо отметить, что в исламском мире
преследования инакомыслящих и иноверцев редко проводились
с такой оголтелостью и размахом, как в христианнейшей Европе.
* * *
Суфизмом были разработаны изощренные методы
для достижения духовного преображения. Первый этап Пути
является, собственно, психотерапевтическим. Это попытка
исправить наиболее грубые нарушения в работе психики и сделать
ученика более осведомленным о самом себе. Концепция бессознательного,
ставшая общепризнанной благодаря З. Фрейду, значительно
старше, чем учение психоанализа. Неосознаваемые движения
души были объектом пристального внимания наставников Пути.
Среди методов, применявшихся суфиями, был и анализ сновидений,
столь важный для Фрейда.
Второй этап Пути имеет дело с более тонкими
материями. Суфии полагают, что обычный человек ведет жизнь,
подобную сну. Он не в состоянии сосредоточиться на Боге,
его мысли разбегаются, он подчинен примитивным желаниям
и капризам своего иллюзорного "я". Как только
человек перестает помнить о Реальности, он тут же погружается
в обыденное существование со всеми его бессмысленными тревогами
и никуда не ведущими суетными надеждами. Суфиями была разработана
методика поддержания "пробужденности". Одним из
аспектов метода является техника постоянного поминания имени
Бога, называемая зикр. Эта техника сходна с "умной",
или Иисусовой, молитвой, практикуемой христианскими подвижниками.
Другие компоненты суфийского метода постижения – медитация,
контроль за дыханием, особая техника созерцания и размышления,
специальные телодвижения (как у знаменитых "кружащихся
дервишей" ордена Мавлавийа), фиксация позы и др.
Важную роль в суфийской традиции играют
поэзия и музыка, позволяющие символически и метафорически
выразить то, что невыразимо обычным языком. "Когда
слышна музыка, душа обоняет благоухание Возлюбленной"
(Са'даддин Хамуйа). Притчи и аллегории служили обычным "учебным
материалом" на Пути. Многие анекдоты о Ходже Насреддине,
а также истории из "Тысячи и одной ночи" – суфийского
происхождения. Суфии выработали специальный символический
язык, включающий сотни терминов, благодаря которому могли
выражать тончайшие переживания и концепции, не имеющие обычных
словесных эквивалентов.
Суфизм оказал огромное влияние на культуру,
в особенности на словесность и музыку тех стран, где доминировал
ислам. Это влияние в результате контактов европейцев с арабо-персидской
культурой распространилось и за пределы исламского мира.
Регион, в котором происходили наиболее интенсивные контакты
Запада и Востока – Испания, некоторые районы Италии и юг
Франции (Прованс) – породил ряд важных религиозных и культурных
явлений. Это был плавильный котел, где обретало формы новое
время: государство и церковь, бывшие фокусом европейского
миросозерцания на протяжении многих веков, начинали терять
ореол священности, а носителем высших ценностей становился
сам человек. Гуманизм, проложивший дорогу Возрождению, а
в Германии приведший к реформации церкви, во многом определил
характер культуры и политического устройства Западной цивилизации.
Свое обоснование гуманизм получил в мистической концепции
единства Бога и человека.
В Провансе в XII веке появились трубадуры,
воспевающие в своих стихах прекрасную Возлюбленную. Слово
"трубадур", согласно одной из теорий, происходит
от арабского тарраба, "петь". Трубадуры слагали
стихи и пели о "Той, пред которой весь свет / И вся
красота – лишь прах" (Бернарт де Вентадорн). Возлюбленная
поэта становится воплощением теофании (богопроявленности),
не теряя при этом своей конкретности и человечности. Божественное
и человеческое здесь слито "неслиянно и нераздельно",
если воспользоваться церковным определением природы Христа.
Самый известный пример этого архетипа – отношение Данте
к Беатриче.
Живший ранее Ибн ал-Араби посвятил множество
стихов девушке по имени Низам, которая была для него воплощением
божественной премудрости, Софии. В произведениях Хафиза
любовная лирика и мистическая поэзия неразделимы. Прошли
столетия, но та же тема продолжает вдохновлять поэтов: "Свиданий
наших каждое мгновенье / Мы праздновали как богоявленье
/ Одни на целом свете...” (Арсений Тарковский).
Творчество трубадуров оказало формирующее
влияние на европейскую поэзию. Данте знал и любил поэзию
трубадуров и ввел нескольких из них в качестве персонажей
в свою "Божественную комедию". "Поэзия проснулась
под небом полуденной Франции...
Трубадуры играли рифмою, изобретали для
нее всевозможные изменения стихов, придумывали самые затруднительные
формы”, – писал А. С. Пушкин.
Трубадуры часто носили рыцарское звание
и следовали кодексу рыцарского поведения, которое было неотделимо
от культа Прекрасной Дамы. Таков и пушкинский "рыцарь
бедный", устремленный к той, прекраснее кого нет на
свете:
Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
< ... >
Полон чистою любовью,
Верен сладостной мечте,
A. M. D. своею кровью
Начертал он на щите.
A. M. D. – Ave Mater Dei – означает на
латыни "Славься, Матерь Божья". Почитание Пресвятой
Девы Марии становится особенно распространенным в рыцарскую
эпоху. Откуда же у бедного рыцаря такие странные идеи? Дело
в том, что он подражает мусульманским воинам:
Мчались в битву паладины,
Именуя громко дам...
Эту песню в "Сценах из рыцарских времен"
поет миннезингер, то есть немецкий наследник традиции трубадуров.
Его спасает от виселицы, конечно же, прекрасная дама, чью
просьбу о помиловании певца беспрекословно исполняют рыцари.
Пушкинский бедный рыцарь умирает безумцем,
напоминая нам о другом безумном рыцаре, обуреваемом любовью,
– о Дон Кихоте. Дон Кихот, по собственному признанию, пришел,
чтобы восстановить Золотой век. Он живет в мире идеалов,
метафорически воплощая эти идеалы в повседневность, и потому
его поступки кажутся лишенными смысла – как поведение влюбленного
кажется сумасшествием тому, кто не знает любви. Дон Кихоту
безразлично, что его возлюбленная – простушка, а не знатная
дама. Точнее, он не видит между ними разницы. Для него и
эта простая девушка олицетворяет Прекрасную Даму. Сервантес
был хорошо знаком с исламской философией и не случайно приписывал
авторство "Дон Кихота" арабу, "премудрому
Сиду Ахмету".
Из среды трубадуров вышел поборник "духовной
нищеты" Cв. Франциск Ассизский, которого в народе прозвали
poverello, "беднячок". Бедность для Франциска
это смирение и проявление любви к Богу; отказавшись от имущества,
он не призывал к этому мирян. Умышленная материальная бедность
– лишь "овеществленная метафора" духовной нищеты.
После тысячи лет ожидания Страшного Суда и страха, подменившего
для большинства христиан учение Иисуса, Cв. Франциск заговорил
о любви к человеку и "радости духовной". Везде
и во всем он видел богопроявленность: "Поглощенный
весь любовью к Богу, блаженный Франциск не только уже в
душе своей, ...но и в каждом творении познавал в совершенстве
благость Божию" (Speculum perfectionis, XII, 113).
В учении Франциска и в созданном им монашеском ордене можно
усмотреть влияние суфийской традиции. Св. Франциск вписал
одну из самых светлых страниц в историю западного христианства,
в историю, столь омраченную жестокостью и коррупцией церкви.
Мартин Лютер, возглавивший немецкую Реформацию,
находился под сильным влиянием мистической философии Генри
Сузо и, особенно, Иоганна Таулера. Оба они были учениками
великого немецкого мистика Мейстера Экхарта, чье смелое
и парадоксальное учение совпадает подчас слово в слово с
высказываниями суфийских наставников. Таулер принадлежал
к мистическому братству "друзей Бога". Истинная
религия для него – "утонуть в Боге", "быть
опьяненным Богом", "расплавиться в пламени Его
любви".
Лютер полагает, что Бог проявляет себя
прежде всего в душе человека, а Божий глас – это человеческая
совесть. Необходима свобода совести, человек сам может спросить
"свою совесть, во что ему верить и что делать".
Не церковь и не государство, а сам человек является носителем
божественного начала.
Согласно ряду исследователей, концепция
рыцарского поведения (проявляющаяся и в бытовом этикете),
куртуазно-романтической любви к прекрасной Даме и воплощения
Бога в женственном, возникла в европейской культурной традиции
под влиянием суфизма. Следы этой концепции можно обнаружить
в русской религиозной философии (софиология В. С. Соловьева,
П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова) и в поэзии русского
символизма.
Учение одного из самых влиятельных мистиков
двадцатого столетия, Г. И. Гурджиева, было в значительной
степени основано на суфийской традиции. Любопытно, что знаменитый
американский архитектор Ф. Л. Райт был женат на русской
эмигрантке, ученице Гурджиева, которая организовала совместно
с мужем общину для последователей Гурджиева. В эту общину
угораздило попасть дочь Сталина Светлану. Среди последователей
Гурджиева и его ученика, выдающегося русского мыслителя
П. Д. Успенского, были десятки видных представителей творческой
интеллигенции стран Западной Европы и Америки.
Американцы со свойственным им прагматизмом
даже учение Гурджиева пытались поставить "на службу
капитализму". Газета "Нью Йорк Таймс" в статье,
опубликованной в конце 1980-х гг., сообщила, что крупнейшая
калифорнийская корпорация наняла знатоков гурджиевской системы
для того, чтобы увеличить производительность труда. Закончилось
дело очень по-американски: против компании был возбужден
судебный иск работниками, не желающими приобщаться к эзотерическим
знаниям.
Корпорации, подобно несчастному персонажу
А. Платонова, "ищут истину для производительности труда".
Но всегда были и будут те, кто ищет истину не из надежды
оказаться в экономическом или ином раю, а ради нее самой:
рыцари нищеты, безумные влюбленные, паломники в святую землю
– страну Востока.
Из сборника суфийской прозы и поэзии "Услышь
флейтиста"
