Север, Запад, Юг в развале,
Пали троны, царства пали.
На Восток отправься дальный
Воздух пить патриархальный,
В край вина, любви и песни,
К новой жизни там воскресни.
...
И.В.Гете
(из стихотворения Хеджра пер. В.В. Левика)
Прислушайся к голосу флейты - о чем она плачет, скорбит?
О горестях вечной разлуки, о горечи прошлых обид:
"Когда с камышового поля был срезан мой ствол пастухом,
Все стоны и слезы влюбленных слились и откликнулись в нем,
К устам, искривленным страданьем, хочу я всегда припадать,
Чтоб вечную жажду свиданья всем скорбным сердцам передать.
В чужбине холодной и дальной, садясь у чужого огня,
Тоскует изгнанник печальный и ждет возвращения дня.
Звучит мой напев заунывный в собранье случайных гостей,
Равно для беспечно-счастливых, равно и для грустных людей.
Но кто бы - веселый иль грустный - напевам моим ни внимал,
В мою сокровенную тайну доселе душой не вникал.
Хоть тайна моя с моей песней, как тело с душою, слиты -
Но не перейдет равнодушный ее заповедной черты.
Пусть тело с душой нераздельно и жизнь их в союзе, но ты
Души своей видеть не хочешь, живущий в оковах тщеты..."
..............................................................................................................
Стон флейты - могучее пламя, не веянье легкой весны,
И в ком не бушует то пламя - тому ее песни темны.
Любовное пламя пылает в певучей ее глубине,
Тот пыл, что кипит и играет в заветном, пунцовом вине.
Со всяким утратившим друга лады этой флейты дружны,
И яд в ней, и противоядье волшебно соединены.
В ней песнь о стезе испытаний, о смерти от друга вдали,
В ней повесть великих страданий Меджнуна и бедной Лейли.
Приди, долгожданная, здравствуй, о сладость безумья любви!
Верши свою долю и властвуй, в груди моей вечно живи!
И если с устами любимой уста я, как флейта, солью,
Я вылью в бесчисленных песнях всю жизнь и всю душу свою.
В
счастливый миг мы сидели с тобой - ты и я,
Мы были два существа с душою одной - ты и я.
Дерев полутень и пение птиц дарили бессмертием нас
В ту пору, как в сад мы спустились немой - ты и я.
Восходят на небо звезды, чтоб нас озирать;
Появимся мы им прекрасной луной - ты и я.
Нас двух - уже нет, в восторге в тот миг мы слились,
Вдали от молвы суеверной и злой - ты и я.
И птицы небесные кровью любви изойдут
Там, где мы в веселье ночною порой - ты и я.
Но вот что чудесно: в тот миг, как мы были вдвоем -
Мы были: в Ираке - один, в Хорасане - другой, - ты и я.
Где правоверных путь, где нечестивых
путь?
О, где же?
Где на один вступить, с другого где свернуть?
О, где же?
Как сравниваешь ты дом праведных и дом беспутных?
Где лишь в молитвах суть, где только в лютнях суть?
О, где же?
Постыла келья мне, и лицемерье рясы - также.
Где магов тайный храм? Где мне к вину прильнуть?
О, где же?
Всё вспоминаю дни, когда с тобою был я рядом.
Где ревность, где слова, лукавые чуть-чуть?
О, где же?
Прах у твоих дверей к глазам своим прижму -
О, сладость!
Где жить мне без тебя, где свой огонь задуть?
О, где же?
Хафиз, тебе не даст ни мира, ни услад покоя.
Где он найдет покой, свою утешит грудь?
О, где же?
Ты
дружбы не води с тем, кто глупей тебя.
Достойнейшим всегда внимай, благоговея.
Но и не докучай тем, кто мудрей тебя,
И мудрый хочет быть с тем, кто его мудрее.
В обители святой, в просторах Зу-Салама,
В бессчетных обликах изваяна газель.
Я вижу сонмы звезд, служу во многих храмах
И сторожу луга бесчисленных земель.
Я древний звездочет, пастух степей, я - инок.
И всех троих люблю, и все они - одно.
О, не хули меня, мой друг, перед Единой,
Которой все и всех вместить в себя дано.
У солнца блеск ее, и стройность у газели,
У мраморных богинь - белеющая грудь.
Ее одежду взяв, луга зазеленели
И пестрые лучи смогли в лучах сверкнуть.
Весна - дыханье Той, невидимо великой,
А проблеск молний - свет единственного лика.
Соловьи на кипарисах и над озером луна.
Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
"Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"
Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера.
Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!
Я бродяга и трущобник, непутевый человек.
Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек
Ради розовой усмешки и напева одного:
"Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"
Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья.
О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
"Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"
Над луною всколыхнулись в дымном озере струи.
На высоких кипарисах замолчали соловьи.
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
"Мир лишь луч от лика друга, всё иное - тень его!"
"Мир лишь луч от лика друга..." - эта фраза представляет
из себя практически дословный перевод рефрена одного
На свете нет дервиша,
а если бы он был, тот дервиш не существовал бы.
Он существует как сущность,
но его атрибуты утратили существование в Божьем существе.
(III, 3669 - 3670)
Проницательный ум, когда отделен от своих друзей,
становится подобным лучнику, у которого переломился лук.
Когда что-либо радует тебя в этом мире,
подумай, не расстаться ли с этим предметом.
Многие радовались тому, чему обрадовался ты,
но в конце, как ветер, оно исчезает.
Оно покинет и тебя тоже, не позволяй своему сердцу к нему
привязаться.
Беги от него, прежде чем оно убежит от тебя.
Прежде, чем ускользнут от тебя объекты обладания,
скажи форме сотворенных вещей, как Мария:
"Я ищу защиты от тебя у Милосердного".
(III, 3693; 3698 - 3700)
Когда ощущение духовного сжатия овладевает тобой,
о, путник, это для твоего же блага.
Пусть не сжигает тебя скорбь,
ведь в состоянии расширения и ликования ты растрачиваешь.
Этот энтузиазм для равновесия требует дохода в виде боли.
Если бы всегда стояло лето,
иссушающий жар солнца сжег бы сад
до корней вглубь земли.
Увядшие растения никогда бы не зазеленели вновь.
У декабря - кислое выражение, но он полон доброты.
Лето смеется, но, тем не менее, разрушает.
Когда приходит духовное сжатие,
узри в нем расширение;
возрадуйся и не хмурься.
(III, 3734 - 3739)
Наблюдай за свойствами расширения и сжатия
в пальцах твоей ладони:
после сжатия кулака наверняка приходит разжатие.
Если бы пальцы всегда были сжаты или всегда разжаты,
их владелец стал бы увечным.
Твое продвижение направляется этими двумя свойствами,
они необходимы тебе
как два крыла - птице.
(III, 3762 - 3766)
Для влюбленных умирание происходит каждое мгновение;
поистине, умирание влюбленных более, чем одного вида.
Влюбленный получил две сотни жизней
от Души Наставничества
и каждое мгновение он жертвует иной жизнью.
За каждую отданную жизнь он получает десять;
как об этом говорится в Коране: "десять... подобных
ему".
Если моя кровь будет пролита этим дружественным Ликом,
то, победно танцуя, я расточительно отдам жизнь Ему.
Я уже пытался, эта жизнь - моя смерть;
и коли я бегу от этой жизни, то чтобы превозмочь ее навеки.
"Убейте меня, убейте меня, о верные друзья!
Ведь в моем убиении - жизнь превыше жизни".
(III, 3834 - 3840)
Для влюбленных единственный лектор - красота Возлюбленного;
их единственная книга, и лекция, и урок - Его Лик.
Внешне они молчаливы,но их проникновенное поминание
воспаряет к высокому трону их Друга.
Их единственный урок - исступление, кружение и дрожь,
а не педантичные указания закона.
(III, 3847 - 3849)
Я поражаюсь тем искателям чистоты, которые,
когда настает время полировки, жалуются на грубое обращение.
Любовь - как судебный иск:
испытать суровое обращение - это доказательство.
Если доказательств нет, иск проигран.
Не предавайся скорби, когда Судья требует доказательств;
поцелуй змею, чтобы обрести сокровище.
Эта жесткость - не по отношению к тебе, сынок,
а по отношению к зловредным качествам внутри тебя.
Когда кто-нибудь выбивает ковер,
удары направлены не на ковер, а на пыль в нем.
(III, 4008-4012)
Равнина, где выросла эта страшная отрава, взрастила также
и противоядие, сын мой.
Противоядие молвит тебе: "Ищи у меня защиты, ибо я
ближе к тебе, чем яд".
(III, 4076 - 4077)
Мирское имущество и это тело - талый снег, однако Бог покупает
их, ибо сказано: "Аллах купил".
Ты предпочитаешь растаявший снег тому, что предлагает Бог.
Ты подозрителен, а потому не обладаешь несомненностью.
Есть в тебе это причудливое мнение, которое не долетит до
сада несомненности.
Каждое мнение на самом деле - жажда уверенности и хлопанье
крыльев в погоне за ней.
Когда достигнуто знание, крыло становится стопой, а знание
ощущает благоухание того сада.
На этом проверенном Пути знание ниже несомненности, но превыше
мнения.
Знай, что знание - искатель несомненности, а несомненность
- искатель видения и интуиции.
(III, 4115 - 4121)
Каждый, кто опален божественным Солнцем, станет крепок как
камень;
без страха или стыда, черты его лица огненны и завесораздирающи,
как лик несравненного Солнца.
Каждый пророк был твердоликим в этом мире и сражался единоручно
против воинства королей;
не отворачивался от страха или боли, но, одинок и в одиночку,
бросался против целого мира.
Камень твердолик, и смел его взгляд, он не боится кирпичей,
швыряемых миром.
Ибо кирпичи обрели силу в печи для обжига, а камень затвердел
благодаря Божьему мастерству.
(III, 4139 - 4144)
Твои муки - поиск пути ко Мне; вчера вечером я слышал твои
громкие вздохи.
Я способен без отлагательств дать тебе доступ, показать
проход,
спасти тебя из водоворота времени, дабы мог ты вступить
в сокровищницу единения со Мной.
Но сладостность и наслаждения места отдохновения пропорциональны
болезненности странствия.
Только тогда ты станешь наслаждаться родным городом и родней,
когда испытал муки изгнания.
(III, 4154 - 4158)
Когда ты читаешь Коран, не смотри на внешнее, сын мой:
Иблис считал Адама не более чем глиной.
Поверхностный смысл Корана подобен человеческой форме:
хотя его черты видимы, дух его сокрыт.
Дядьки смотрят на племянника сто лет,
и однако его внутреннего состояния не видят и на волосок.
(III, 4247 - 4249)
Ограничено время, и вода изобильная утекает.
Пей же, пока не развалился на куски.
Существует славный канал, наполненный Жизни Водою:
черпай воду, чтоб плодоносным стать.
Мы пьем воду Хызра из реки речений, произнесенных святыми.
Придите, жаждущие!И даже если не видишь ты воду,
подобно слепцу, искусноприноси кувшин свой к реке и черпай
из нее.
(III, 4300 - 4304)
Религиозный закон /шариат/ подобен свече, указующей путь.
Если ты не владеешь свечой, нет и странствия.
Когда же достиг ты пути, твое странствие - Путь /тарикат/,
а конец путешествия - Истина /хакикат/.
Потому говорится: "Будь реальность проявлена, не было
бы религиозных законов".
(Пролог)
Наше сокровенное сознание подобно корню дерева.
И как древесная твердь распускается листьями,
так в душах и умах листья растут соответственно корню.
С древа веры крылья воспаряют в небо:
"Корень его тверд, а ветви в небесах".
(III, 4386 - 4388)
Звук хлопка не возникает от одной руки.
Жаждущий стонет: "О, вкуснейшая вода!"
Вода взывает: "Где тот, кто выпьет меня?"
Жажда в наших душах есть магнетизм Воды:
Мы - это Она, а Она - это мы.
(III, 4397 - 4399)
Сто раз ты принимаешь решение отправиться в некое путешествие
Он притягивает тебя куда-то еще.
Он поворачивает узду во все стороны,чтобы необъезженная
лошадь получше узнала наездника. Сообразительная лошадь
скачет ровно, поскольку знает, что на ней сидит всадник.
Он устремил твое сердце к сотне страстных желаний, разочаровал
тебя, а затем разбил твое сердце.
Он сломал крылья твоих первоначальных намерений,
как же ты можешь сомневаться в существовании Крылокрушителя?
Его предопределение оборвало веревку пустых затей,
как же ты можешь оставаться слеп к Его Повелениям?
(III, 4456 - 4461)
Твои решения и намерения время от времени осуществляются,
чтобы с помощью надежды твое сердце могло бы породить еще
одно намерение,
которое Он мог бы опять разрушить.
Ведь если бы Он полностью лишил тебя преуспеяния,
ты бы отчаялся: как же тогда посеешь зерно ожидания?
Если сердце твое не посеет это зерно и не столкнется затем
с бесплодностью,
как оно распознает своё смирение пред Божьей волей?
Благодаря неудачам влюбленные постигают Господа.
Неуспех - проводник на пути в Рай. Помни хадис: "Рай
окружен болью".
(III, 4462 - 4467)
"Приходите невольно" - приводной механизм для
разумных.
"Приходите добровольно" - весна тех, кто потерял
свои сердца.
(III, 4472)
Влюбленный - в погоне за возлюбленной;
Когда приходит возлюбленная, влюбленный исчезает.
Ты влюблен в Бога, а Бог таков, что когда Он приходит,
от тебя не остается и единого волоска.
От Его взгляда исчезает сотня таких как ты.
Я думаю, что ты влюблен в ничто.
Ты - тень, а влюблен в солнце.
Когда приходит солнце, тень тотчас исчезает.
(III, 4620 - 4623)
Таков искатель при дворе у Бога: когда приходит Бог, искателя
больше нет.
Хотя единение с ним есть бессмертие превыше бессмертия,
но сначала это бессмертие состоит из умирания самости.
Отражения, ищущие Свет, исчезают, когда Свет появляется.
Может ли разум остаться, когда Он повелевает ему уйти?
Всякая вещь гибнет, кроме Его Лика.
Пред Его Ликом гибнет существующее и несуществующее:
существование в несуществовании поистине великолепно!
В этом месте богопроявленности все умы пребывают в растерянности;
когда перо достигает этой точки, оно ломается.
Я был там в первый день,
прежде, чем вещи получили имя.
В тот день
не было ни "я", ни "мы".
Каждое название и все названные предметы
появились после меня.
В локоне Возлюбленной
Я увидел зарождение мира.
Я увидел, как формируется каждое имя,
каждая вещь становится зримой.
Но не стало локона!
*
Есть место, где слова порождаются тишиной.
место, где зарождается шепот сердца.
Есть место, где голоса воспевают твою красоту,
место, где каждое дыхание
высекает твой образ
в моей душе.
*
В тот день, когда меня коснется твоя любовь,
Я обезумею настолько, что разбегутся все сумасшедшие.
Слова искуснейшего поэта не смогут передать,
насколько твои ресницы околдовали мое сердце.
*
У тебя две руки, две ноги, два глаза,
Но если твое сердце и Возлюбленная - тоже двое,
какой же в этом прок?
Ты взываешь: "Я - влюбленный",
Но это лишь слова.
Если ты видишь влюбленного и Возлюбленную как двух,
у тебя либо двоится в глазах.
либо ты сбился со счета.
*
Моя увечная поэзия стала танцевать,
высветленная Божьим именем.
Имя Его привлекло ангелов слов
в жилище моего ума.
В каждом стихе - тысяча дев рождает,
но, подобно Марии,
каждая остается непорочной.
*
Видишь тот караван верблюдов,
нагруженный сахаром? -
Его глаза так же сладостны.
Но не смотри Ему в глаза,
если ты не готов лишиться
собственного зрения.
*
Всю ночь напролет я танцевал вокруг дома моей Возлюбленной.
Утром она вышла
и предложила мне вина.
У меня не было чаши -
"Вот мой череп пустой, - я сказал. -
Налей своего вина туда".
*
Наш сад полон соловьев,
Вороны улетели прочь.
Теперь возможно увидеть цветение сада.
Подобно лилии, мы выходим из себя.
Как журчащий ручеек,
мы танцуем от одного рая до следующего.
*
В сердце влюбленного есть лютня,
играющая мелодию любовного томления.
Ты говоришь, он похож на безумца -
Но это лишь потому, что ты не настроен
на музыку, под которую танцует он.
*
Мы не впереди, мы позади.
Мы не сверху, мы снизу...
Как кисть в руке художника,
мы и понятия не имеем, где мы.
*
Не спрашивай меня о молитвенных камнях -
любое место, где я преклоняю голову, - молитвенный камень.
Не говори о направлениях -
Все шесть направлений указывают на Него.
Сады, и пламя, и соловьи,
кружащиеся дервиши и братство -
Отбрось всё это прочь
и бросайся в Его любовь.
*
Не говори больше о ночи! -
В нашем дне ночи нет.
В нашей религии Любви
нет ни религии, ни любви.
Любовь - бескрайний Божий океан,
тем не менее, тысячи душ, тонущих в том окена,
восклицают: "Бога нет!"
*
О искатель,
Вслушивайся в подлинную устремленность своего сердца -
Не спи!
Раз в жизни откажись на одну ночь от сна ради бодрствования!
-
Не спи!
Ты провел тысячи ночей
в колыбели сна -
Я прошу лишь об одной ночи.
Ради Друга -
Не спи!
Влюбленный очевидец никогда не спит по ночам,
Следуй Его пути:
Отдай себя Ему -
Не спи!
Пусть ночь искушает тебя, подобно прекрасной деве,
не пей из ее чаши.
Исполнись страха при мысли о следующем утре -
Не спи!
Страшись этой ужасной ночи,
от которой не найдешь укрытия.
Запасайся провизией с вечера! Будь начеку!
Не спи!
Святые находят свои сокровища,
когда засыпает мир;
Ради вечно щедрой любви -
Не спи!
Когда твой дух состарится и износится,
Он наделит тебя новым.
И тогда ты станешь чистым духом всего.
О надеющийся, не спи!
Я говорю тебе опять и опять:
ступай в это внутреннее молчание!
Но ты всё равно меня не слышишь.
Дай мне одну ночь,
А я дам тебе тысячу взамен -
Не спи!
*
О искатель,
Эти мысли обладают такою властью над тобой.
Из-за ничего ты огорчаешься,
Из-за ничего становишься счастлив.
Ты сгораешь в пламени,
Но я не выпущу тебя,
пока ты полностью не пропекся,
не стал полностью мудр
и полностью не стал самим собой.
*
Гора твоего воображения - пара хлебных крошек, не более.
Все твои приходы и уходы - оправдания, не более.
Целую жизнь ты выслушивал повествование моего сердца,
Но для тебя оно было лишь сказкой, не более.
*
Он дает попробовать на вкус
Не отчаивайся,
если Возлюбленный отталкивает тебя.
Если Он оттолкнул тебя сегодня,
то лишь для того, чтоб завтра привлечь тебя к Себе.
Если Он перед лицом захлопывает дверь,
не уходи, жди,
ты скоро будешь рядом с Ним.
Если Он преграждает все дороги,
не теряй надежды -
скоро он покажет тебе
лазейку, о которой никто не знает.
Мясник отрубает овечью голову для еды,
а не просто выбрасывает ее.
Когда овца испустила дух,
мясник наполняет ее
собственным дыханьем.
О, что за жизнь
Божье дыханье принесет тебе!
Но сходство заканчивается здесь,
Ибо Божья щедрость несравнима с дарами мясника.
Божьи удары приносят не смерть, а жизнь вечную.
Он наделяет богатством Соломона даже муравья.
Он раздает богатства обоих миров всем, кто о них попросит.
Он раздает и продолжает раздавать,
не сокрушая и единого сердца.
Я прошел землю от края до края,
но не нашел никого подобного Ему.
Кто может с Ним сравниться?
Кто может померяться с Ним славой?
Помолчите наконец!
Он нам вино дает попробовать на вкус -
а не для болтовни о нем.
Он дает на пробу.
Он дает на пробу.
Он дает на пробу.
*
Мы были закованы - Он еще одну цепь добавил.
Мы страдали - Он еще одну невзгоду добавил.
Мы заблудились в зеркальном доме -
Он стал нас кружить и кружить
и еще одно зеркало добавил.
*
Лицо мое пожелтело от сожалений - не спрашивай, почему.
Слезы падают, подобно зернам граната, - не спрашивай, почему.
Не всё ли равно, что в доме моем творится?
На моем пороге - кровь,
не спрашивай, почему.
*
Я сказал:
"О, сладчайший Возлюбленный,
ты - убежище моей души".
Он отвечал: "Еслы ты принадлежишь мне,
не говори о собственной душе".
Я сказал: "Зачем меня ты ранишь
своими резкими словами?"
Он отвечал:
"Мои слова не нанесли б тебе урон,
когда б ты не был в себя влюблен ".
*
Когда я заливался кровавыми слезами,
ты рассмешил меня.
Когда я ушел из этого мира,
ты притащил меня обратно.
Теперь ты спрашиваешь:
"А как же твои обещания?"
Какие обещания? -
ты заставил меня их всех нарушить!
*
Рубиновые копи
Прошлой ночью я узнал, как стать возлюбленным Бога,
Жить в этом мире, не называя ничего своим.
Я заглянул в себя,
и красота моей собственной пустоты
наполняла меня до рассвета.
Она окружила меня, подобно рубиновым копям.
Ее цвет одел меня в красный шелк.
В пещере моей души
Я услышал голос возлюбленного, восклицающий:
"Пей прямо сейчас! Пей прямо сейчас!" -
Я глотнул и увидел безбрежный океан -
Волна за волной ласкали мою душу.
Возлюбленные Бога танцевали вокруг
и хоровод их шагов
становился огненным ожерельем у меня на шее.
Небеса призывают меня своими дождями и громом -
сто тысяч восклицаний,
однако я не слышу их...
Всё, что я слышу, - это зов моего Возлюбленного.
*
Когда ты движешься вокруг Сатурна,
ты становишься небесами.
Когда ты движешься вокруг Друзей Бога,
ты становишься подлинным человеком.
Когда ты движешься вокруг копей,
ты становишься рубином.
Когда ты движешься вокруг Души всех душ,
ты становишься вечным сокровищем.
*
Ты обыскал весь свет, чтоб выжить,
Но, сердцем смерти не избегнув, ты умрешь.
Ты был рожден в объятиях счастливых единения,
Но в полном одиночестве умрешь.
На берегу реки уснув,
ты ощущаешь жажду
И, восседая над горой сокровищ,
ты в полной нищете умрешь.
*
В этом поиске
мудрость и безумие - одно и то же.
На пути любви
друг и посторонний - одно и то же.
Когда ты хлебнешь вина единения,
какая у тебя будет вера? -
Ты скажешь каждому:
Кааба и храм язычников - одно и то же.
*
Мастер Санаи
Кто-то сказал: "наставник Санаи мертв".
Смерть такого мастера - нешуточное дело.
Он не был соломой, носимой ветром,
Или лужей, замерзающей зимой.
Он не был гребнем, сломавшимся в волосах,
Или зерном, раскрошенным в земле.
Он был золотым самородком в куче пыли.
Он ценил оба мира не более, чем ячменное зерно.
Он дал телу упасть обратно в землю,
а душу свою послал предстать пред небесами.
Но есть еще и иная душа,
о которой не ведают обычные люди.
Скажу как перед Богом:
Та душа тут же соединилась с Возлюбленным!
Что было раньше смешано, теперь расслоилось:
Чистое вино поднялось наверх,
а отбросы обосновались на дне.
Во время путешествия все странствуют вместе -
люди из Мерва и Райа, курды и римляне.
Но вскоре каждый возвращается к себе на родину.
Как может тонкий шелк путаться с грубой шерстью?
Он достиг последней ступени.
Царь стер его имя из книги слов...
О, Мастер, теперь, когда ты ушел из этого мира,
Каким образом можем мы прикоснуться к тебе,
кроме как молчанием?
Пер. Л.Тираспольского