Он помнил, что эта притча впервые попалась
ему на глаза, когда он еще учился в колледже. Подобно большинству
студентов в Иране, он, в соответствии с положенной программой,
читал выдержки из Низами, казавшиеся ему скучноватыми. Пожалуй,
Низами был величайшим классическим поэтом Ирана, создателем
знаменитых любовных историй “Лейли и Меджнун” и “Хосров
и Ширин”. Но тогда он не подозревал, что Низами был мудрецом,
принадлежавшим к древней мистической традиции, а его восхитительные
сказки таили в себе описание откровений духовного пути.
Итак, он перелистнул последнюю страницу
пыльного манускрипта “Семи куполов”. Он был ошеломлен –
история была совершенно не похожа на выдержку из программы
высшей школы; она была полна чувственности и духовности,
тонко сплетенных в фантастической притче. Эта история, казалось,
обещала приоткрыть некую глубокую тайну бытия. Если бы хоть
кто-нибудь обладал ключом к ее разгадке!
Целыми днями он думал только о притче.
Для него стало жизненно важным понять ее смысл, и он не
мог сосредоточиться ни на чем ином. Но проходила неделя
за неделей, а он так и не приблизился к ее пониманию. Ее
тайны дразнили своей мнимой доступностью, но все также оставались
недосягаемыми.
Наконец он решил обратиться за помощью
к так называемым “экспертам”. Но оказалось, что и они решительно
ничем не могут помочь. Профессор литературы подробно проанализировал
размер и ритм поэмы, но ничего не смог сказать о ее смысле.
Знакомый профессор философии раскритиковал всю затею как
полную бессмыслицу, заявив, что эти символы – лишь пустые
метафизические ухищрения. Мулла назвал притчу “порнографическим
мусором”. Те немногие истолкования, к которым можно было
бы отнестись серьезно, его совершенно не удовлетворили.
Ни одно из них не было созвучно с истиной, которая, он чувствовал,
была скрыта в этой истории.
И сейчас, в этом маленьком городке в сорока
или около того милях от Тегерана, исчерпав все другие возможности,
он надеялся обрести ответ, ускользавший от него все эти
месяцы. Сидящий перед ним старик в коричневом одеянии из
шерсти был суфием, посвятившим несколько десятилетий духовному
пути. Он узнал о старике от своего приятеля, который и сам
был странником на суфийском пути. Когда друг узнал о его
стремлении понять притчу Низами, то посоветовал обратиться
именно к этому суфию, поскольку если кто и мог выявить суть
притчи, то определенно он. И, к счастью, суфий согласился.
Он повторил ему историю:
Сколько помнили эту женщину в черном, она
всегда оставалась загадкой. С того самого момента, когда
она появилась у дверей башни, никто и не подумал спросить,
кто она, откуда и чем занимается. Никто никогда не слышал,
чтобы она рассказывала что-либо о себе. Когда во время посещения
города принц спросил ее, почему она всегда в черном, никто
в сущности не ожидал, что она ответит. Но, загадочная как
всегда, в этот раз она решила заговорить.
“В юности, - обратилась женщина в черном
к принцу, - я была служанкой у короля. И хотя он покинул
этот мир, он все еще живет в моем сердце. Он был действительно
великим владыкой, правящим справедливо и беспристрастно,
установив такой порядок в своих землях, что рядом могли
возлечь лев и агнец”.
“Однажды, - продолжила она после долгой
паузы, - король неожиданно исчез, и его нигде не могли отыскать.
Он отсутствовал довольно долго. Затем, также неожиданно,
он возник из ниоткуда, сидя на троне, облаченный в черное
с головы до пят. И с этого дня никто никогда не видел его
в других одеждах, и никто не осмеливался спросить о причине
такой перемены.
У меня никогда не хватило бы смелости спросить
его об этом, но однажды вечером он принялся жаловаться на
судьбу, которая сыграла с ним жестокую шутку, заставившую
его облачиться в черные цвета траура. И он поведал мне историю
своего злосчастья.
Незадолго до того, как король исчез, к
нему пришел человек одетый во все черное. Заинтригованный,
король решил узнать почему у посетителя такое странное одеяние.
Однако, как он ни настаивал, странник отказывался раскрыть
причину, говоря, что не имеет смысла обьяснять, поскольку
понять сможет лишь испытавший.
Несомненно, это еще более утвердило короля
в его намерении узнать истину, и он продолжал настаивать,
пока странник не смягчился и не согласился обьяснить королю,
почему он так странно одет.
“Есть город в далекой Катае, - начал странник
свой рассказ, - великолепный как рай. И называется он Городом
Ошеломленных. Его жители подобны луне, с сияющими лицами
на темном фоне. И все со светлыми прекрасными взорами и
все облачены в черное. И кто бы ни пригубил вино этого города,
неизбежно надевает эти мрачные одежды могилы. И я не скажу
почему, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.” Сказав
это, странник встал и покинул короля также внезапно, как
и появился.
Стремление разгадать тайны города настолько
овладело королем, что он решил сам отправиться на поиски,
оставив дела государства - так велико было его желание.
Собрав достаточно золота и драгоценностей, он отправился
в путешествие и в конце концов достиг Города Ошеломленных.
Он без труда нашел себе кров и приготовился
к поискам. Но ему ничего не удалось разведать, хотя он и
пробыл в городе целый год. Как он ни старался, никто не
доверился ему. Однако, в конце концов, его терпение было
вознаграждено и у него появился добродушный приятель, с
которым он хорошо ладил. Этот человек был местным мясником
и, к счастью для короля, у него были трудности с деньгами,
что делало его чувствительным к доброте короля с его изрядным
запасом драгоценностей. Прошло немало времени, но однажды
после ужина мясник все же смягчился и согласился открыть
королю истину о Городе Ошеломленных.
“Ты просишь о том, чего тебе не следовало
бы знать, - предупредил короля мясник. - Что ж, сейчас ты
получишь ответ, который искал”.
Ничего более не сказал королю мясник до
наступления ночи. Все жители города укрылись в своих домах,
и обычно оживленные улицы затихли и опустели.
“Пришло время узнать то, что ты желал,
- продолжил мясник. - Вставай и следуй за мной, и я приоткрою
тайну.”
Сказав это, он поднялся и повел короля
от дома вниз по улице. Не было ни единого движения в тишине
ночи, и даже ночные совы не нарушали жуткого молчания хлопаньем
своих крыльев. Король доверчиво следовал за своим проводником,
пока они не достигли развалин на краю города. К огромному
дереву, возвышавшемуся посреди развалин, был привязан некий
предмет, оказавшийся корзиной, которая мягко покачивалась
туда-сюда. Мясник предложил королю забраться в корзину и
провести там некоторое время, созерцая небеса и землю.
"Таким образом, - сказал мясник королю,
- ты узнаешь, почему все жители города одеты в черное. И
именно эта корзина поможет тебе раскрыть тайну".
Король на секунду задумался, но все же
решился забраться в корзину. И едва он уселся, как неожиданно
корзина разорвала веревки и взмыла вверх.
Король не понимал, что двигало корзину.
Вдруг веревка стала плотно обвиваться вокруг его шеи, затянувшись
с такой силой, что чуть ее не сломала. Но самим этим смертельным
охватом она спасла ему жизнь, поскольку зацепилась за огромный
уходящий в небо минарет. Обмотавшись вокруг минарета, веревка
приостановила корзину, и король оказался между небом и землей.
Он боялся взглянуть вверх или вниз, поэтому
он просто закрыл глаза, смирившись со своей участью.
Он так и висел в воздухе, как вдруг появилась
птица, если ее можно было так назвать, и села на минарет.
Что это была за птица! Она была столь огромна, что минарет
осел и чуть не развалился под ее тяжестью. Ее крылья были
подобны разверстым ветвям гигансткого дуба, ее лапы и когти
были словно мощные опоры королевского трона. Ее клюв был
громадным сталактитом, свисающим над гигантской, как пещера
Бизотуна, пастью. Когда она взмахивала крыльями, ее оперение
издавало божественный аромат, и жемчужины осыпались на землю.
Чудовищная птица села прямо над королем
и вскоре уснула. Так он и пребывал в смертельно неудобной
позе, в ужасе ожидая, что она проснется и съест его. Он
проклинал своего приятеля-мясника за то, что тот подверг
его такой опасности. Король думал про себя: “Неужели мое
богатство настолько прельстило его, что он решил заманить
меня в эту смертельную ловушку?”
Он подумал, что мог бы улететь вместе с
птицей, ухватившись за ее лапы. Возможно, она не заметит
его и перенесет в безопасное место.
Когда с рассветом птица пробудилась, король
был наготове и обхватил ее лапу изо всех сил. Птица расправила
крылья и полетела, унося его высоко в синее небо. И лишь
вера в Бога была ему поддержкой в этом головокружительном
полете. Много часов парила птица в воздухе, прежде чем приземлилась
на тенистую лужайку, покрытую мягкой зеленой травой.
Вознося тысячу благословений драгоценной
птице за свое освобождение, король разжал руки и соскользнул
в мягкую, усыпанную цветами зелень. Какое-то время мрачные
мысли одолевали его, но вскоре ему стало легче, и от его
угнетенного состояния не осталось и следа. Осмотревшись,
он увидел, что находится посреди райской равнины, по которой
еще не ступала нога человека.
Чудные цветы в изобилии распускались вокруг
него, и воздух благоухал всевозможными ароматами: мускус,
амбра, алое, ладан - и тысячи других запахов, названия которых
он не знал. Любой подобранный камень оказывался рубином,
сердоликом или иным драгоценным камнем. Это был истинный
Эдемский сад, сказочный рай.
Здесь не было недостатка в любых фруктах,
и король наслаждался ими, с каждым съеденным кусочком воздавая
хвалу этой неземной роскоши. Он ел и спал, ел и снова впадал
в дрему, растянувшись под стройными кипарисами, благодарный
за все это великолепие. Так он провел время до наступления
ночи.
Ночь первая
Стало смеркаться, и небо наполнилось сиянием
неземного заката. Подул ветерок и очистил воздух от дневной
пыли; на небосклоне появилось облачко, и легкий дождик освежил
короля. Внезапно из ниоткуда появился сонм небесных красавиц
- одна краше другой.
Затем посреди этих миловидных девушек возник
царственный трон, на котором возвышалась величественная
фигура в вуали, сияющая подобно луне среди созвездий - или
даже подобно солнцу, озаряющему все вокруг и переполняющему
небосвод своим светом. Девушки, составлявшие свиту королевы,
услаждали ее танцами, окружив ее, словно кусты сирени -
стройный кипарис, или гирлянды полевых цветов - бесценную
розу.
Королева расположилась на троне и грациозным
движением сняла вуаль, позволив своему сиянию разгореться
еще ярче и воспламенить все вокруг. После некоторого раздумья
королева подняла голову и объявила, что на собрании присутствует
кто-то посторонний и приказала одной из служанок отыскать
чужестранца.
После недолгих поисков та натолкнулась
на короля. Она взяла его за руку и привела к королеве. Не
раздумывая, король распростерся перед королевой и, целуя
землю у ее ног, умолял принять его как смиренного слугу.
“Встань! - воскликнула королева. - Твое
место рядом со мной.”
Король пытался возразить, говоря, что он
недостоин такого обращения, но королева не обратила на его
слова никакого внимания.
“Прибереги свои возражения, - остановила
она его. – Весь мир принадлежит тебе, но сейчас я хочу,
чтобы ты был рядом со мной, ощутил мое внутреннее состояние
и воспользовался моей щедростью.”
У короля не было иного выхода, как подчиниться
своей госпоже. Он поднялся с земли и позволил проводить
себя к почетному месту рядом с королевой, которая тем временем
приказала начинать трапезу. После пиршества появились музыканты
и начали свою чарующую мелодию, а девушки, встав в круг,
затанцевали.
После развлечений пришло время пригубить
вина. Виночерпий все наливал и наливал, и король пьянел
все больше и больше, пока не упала завеса благопристойности,
и он стал позволять себе то, о чем бы и помыслить не смел
на трезвую голову. Однако его снисходительная госпожа, чтобы
не смутить его, как будто ничего не замечала.
Плененный красотой, король внезапно упал
к ногам королевы, лихорадочно покрывая их поцелуями, пока
она не попросила его остановиться. Полностью охваченный
пламенем страсти, он, однако, продолжал, не внимая ее протестам.
“О милостивая госпожа, - взмолился он,
- назови мне свое имя и скажи, чем я могу угодить тебе.
Все, что угодно - ты только дай мне знать.”
“Я Стремительная Турчанка, - ответила она
королю, - и еще меня знают как Грациозную Наездницу”.
Окрыленный успехом, король начал осыпать
поцелуями ее сияющие лицо, нежно поглаживая волосы цвета
воронова крыла, и каждый поцелуй был страстнее предыдущего.
Несмотря на готовность короля, его возлюбленная
все же остановила его. “Нынешней ночью, - сказала она ему,
- тебе следует удовольствоваться лишь поцелуями. И ничего
более не произойдет сегодня между нами. Сдерживай себя,
насколько сможешь; довольствуйся лишь поцелуями. И если
ожидание невыносимо, воспользуйся одной из моих девушек.
Просто выбери кого-нибудь и дай мне знать. Я пошлю ее в
твои покои, чтобы угасить пламя твоего желания. Следующей
ночью ты можешь выбрать другую девушку, если пожелаешь”.
И, как бы читая его мысли, она вызвала
девушку из круга пригожих красавиц. Прелестница вышла вперед,
кокетливо взяла короля за руку и повела его за собой, пока
они не достигли спальных покоев. Отступив в сторону, она
жестом пригласила его в смежную комнату, и затем сама последовала
за ним.
Это была великолепная спальня, застланная
шелками и парчой. Оказавшись в комнате, король и девушка
скинули одежды и соединились на ложе - тела сплетены, дрожат,
извиваются, растворяясь в неистовстве экстаза.
Девушка разбудила короля на рассвете и
проводила в купальню, где она нежно омыла его тело теплыми
струями с мускусом и розовой водой. После король нашел уединенный
уголок, чтобы выразить свою благодарность Богу и поразмыслить
над своей судьбой. Блаженно растянувшись на полянке, он
незаметно задремал, проспав целый день и пробудившись только
к вечеру, полностью освеженный и умиротворенный.
Ночь вторая.
Как и прошлым вечером, задул легкий ветерок,
освежая воздух и принося запах мускуса и амбры. Соблазнительные
девушки вновь собрались вокруг трона, который был еще великолепнее,
чем предыдущей ночью. Они украсили трон покрывалом из тончайшего
шелка, подготавливая его к прибытию своей королевы. И вновь
она появилась посреди своих прекрасных служанок, восхитительная,
как никогда. Королева расположилась на троне, и все пространство
вокруг наполнилось живительным духом весны. Она опять приказала
королю занять почетное место на возвышении рядом с ней.
И, как и прежде, они приступили к пышной трапезе со всевозможными
изысканными яствами и сладостями, которые они запивали тончайшего
вкуса напитками. Под руками музыкантов запели волынки, забренчали
лютни, растревожились скрипки, разжигая пламя любви, усиленное
огнем вина. Ласки короля воспламенили его сияющую подругу,
и она отослала свою свиту.
Когда король оказался наедине с возлюбленной,
страсть охватила его, как никогда прежде. Он обхватил ее
за талию, привлекая к себе все ближе и ближе. Несмотря на
это, она, казалось, была полна решимости остудить его пыл.
“Успокойся, о король - увещевала королева.
- Еще не время терять голову. И эта ночь не для того, чтобы
пресмыкаться в жалком сладострастии. Добьется успеха тот
любовник, который сумеет найти удовольствие и в усмирении
своего желания. Подлинное наслаждение придет, когда ты перестанешь
быть рабом своих страстей; потворствуя же страстям, ты лишишься
покоя, и неутолимая жажда будет мучать тебя.”
“Сжалься надо мной, - взмолился король.-
Я слишком далеко зашел, чтобы сдерживать себя сейчас! Танец
твоих темных локонов толкает меня на безумства, и усмирить
меня могут лишь оковы.”
“Держи свою дверь на замке, - приказала
королева, - не уподобляйся одержимому, которого приходится
сковывать цепями”.
И так они часами пытались разубедить друг
друга, но никак не могли придти к согласию. В конце концов
измученный король с мольбой спросил у нее, почему она придает
такое значение воздержанию. В ответ королева лишь улыбнулась
и сказала: “Сквозь свое вожделение ты ничего не сможешь
разглядеть. И сегодня ночью просто наслаждайся. Стань подобен
подкове, закаленной в огне! И если ты сможешь сдержать свое
воображение этим вечером, ты засияешь, озаренный огнем вечности.
Не продавай целый источник ради одной жалкой капли. Пусть
твоё страдание превратится в понимание. Если однажды ты
сможешь сдержаться, радостью будешь весь год наслаждаться.
Развлекайся со служанками, и пусть одного моего поцелуя
будет для тебя достаточно. Весь сад в твоем распоряжении.
Истинное удовлетворение ждет тебя, не упускай предоставленную
тебе возможность. Учись терпению. Всем сердцем помни обещание,
которое ты дал прошлой ночью.”
Ночь третья
Целый день провел король в размышлениях
над словами своей возлюбленной и наконец ее намерения стали
ясны ему; он почувствовал благодарность за то немногое,
что она ему позволяла. Следуя ее наставлениям, этой ночью
он нашел утешение в объятиях следующей девушки, храня истинный
пыл для своей настоящей возлюбленной.
Так продолжалось целый месяц, ночь за ночью.
Каждый вечер начинался для короля встречей с его истинной
возлюбленной и заканчивался объятиями одной из прекрасных
служанок. Дни он проводил в садах, изобилующих плодами земли,
а ночи - в кущах рая. Несмотря на обольстительную красоту
служанок и их старания доставить ему удовольствие, король
так и не испытал подлинного наслаждения - столь велико было
его разочарование из-за недоступности предмета его истинной
страсти.
Ночь тридцатая
На тридцатую ночь, как и в предшествующие
двадцать девять ночей, небо затянуло облаками, подул свежий
ветерок и принес с собой небесных служанок. Вскоре появилась
и сама королева, лицо ее сияло, а развевающиеся локоны распространяли
божественный аромат. Когда она расположилась на троне, музыканты
ударили по струнам. На этот раз король был вне себя от нетерпения,
и если прежде он останавливал себя, то теперь начал действовать.
Однако королева мягко сдерживала его, говоря, что желанный
плод принадлежит ему, и все же следует проявлять терпение
и воздержанность. Но король совсем потерял голову от отчаяния
и умолял королеву быть к нему более благосклонной, не замечая,
что и она отвечала ему с подлинным участием, принимая его
страдания близко к сердцу.
Позабыв обо всем на свете, король, однако,
не внимал мудрым словам королевы. И огонь истинной любви
погас под пеплом вожделения. Он грубо привлек королеву к
себе. Самовлюбленная страсть настолько затмила самоотверженное
служение, что он схатился за пояс ее платья и насильно распустил
его, обнажая ее молочно-белую грудь, покрытую блестящими
капельками испарины.
Судьба короля была решена в то мгновение,
когда он поддался вожделению и не сдержал себя. Королева
спокойно, но твердо повелела ему закрыть глаза, пока она
будет приводить себя в порядок, и открыть их, когда она
будет готова. Успокоенный обещанием, король подчинился.
Он сел в стороне и в сладостном предвкушении сомкнул веки.
Когда же он их открыл, то был потрясен, как никогда в жизни.
Он оказался не рядом с гибкой красавицей, в покорности которой
уже не было сомнений, а в той самой корзине, которая и принесла
его в эти края.
По возвращению в Город Ошеломленных король
заказал себе черные одеяния в знак раскаяния и как наказание
за то, что он поддался вожделению и упустил возможность
истинной любви. И с этого дня он дал обет молчания. Облачившись
в траурные цвета, он в ту же ночь покинул город.
“И когда король поведал мне свою историю,
- сказала женщина в черном, завершая ответ на вопрос принца,
- я была так тронута, что решила последовать примеру моего
господина, и с тех пор всегда облачена в такую же одежду,
как и он.”
И с этих пор она уже никогда не рассказывала
о себе.
l
Он закончил пересказывать притчу Низами.
Возникла пауза и он подумал, что старик, должно быть, уснул
– тот сидел неподвижно, склоня голову себе на грудь. И только
он собрался что-то сказать, как суфий медленно поднял голову
и посмотрел на него.
“Это не принесет тебе никакой пользы.”
“Что именно?”
“То, к чему ты стремишься - понять истинное
значение твоей притчи. Помнишь, странник сказал королю в
самом начале: не стоит пытаться объяснить истину, потому
что постигнет ее только тот, кто прошел испытание.”
“Пожалуйста, позволь мне попытаться! Я
должен знать.”
“Мне кажется, что ты искренен, поэтому
я объясню в чем суть этой истории. Но предупреждаю, что
это лишь добавит разочарования”.
“Мне все равно”.
“Ладно, но я тебя предупредил”
Суфий прикрыл глаза и пробормотал нечто
наподобие молитвы. Затем он заговорил в последний раз.
“В этой притче Королева символизирует Божественную
Сущность, а пригожие служанки являются ее Свойствами. Но
они мгновенно покидают сердце, когда Сущность являет себя.
И тогда от сердца остаются лишь руины.
Мясник, направивший короля к корзине, символизирует
начального учителя на пути. Это проводник, приводящий искателя
к пути и его методам, к той самой корзине, которая перенесет
путника к высотам, открывающим ему бездну страха и замешательства.
С этого момента Симург, или великая птица, мастер-наставник,
ведет странника к месту проявления Сущности.
Но если сердце таит хоть малейшее желание,
Сущность не прольет свой свет на это сердце – будь это даже
желание единения с Ней. Сердце может быть или местом Богоявления
Сущности или местом желаний. То и другое несовместимо. И
лишь когда сердце полностью освободится от желаний, оно
достойно облачиться в черное одеяние. Многим сердцам напоминает
королева о необходимости отбросить все желания, но они не
внемлят ее словам, подобно королю. Так и жители города,
носящие траурные одежды, все еще одержимы желанием чего-то
иного в своих сердцах.
Можно использовать Свойства Сущности, любить
их, испытывать удовлетворение с их помощью, ибо все эти
прелестные служанки милы и грациозны. Можно даже заигрывать
с самой Сущностью, ласкать и обнимать Ее. Но нельзя подчинить
Сущность или властвовать над Нею!
Сущность не допускает ни единой попытки
господствовать над Ней. Силой овладеть “Стремительной Турчанкой”
- невозможно. Этим нарушается хрупкое равновесие, и сердце
теряет все, что было достигнуто, погружаясь в опустошенность,
в темную ночь, из которой как будто удалось выбраться.”
“И если когда-нибудь, с Божьего благословения,
тебе посчастливится встретить Королеву, - сказал в заключение
суфий, - помни этот урок хорошенько и будь внимателен к
Ее словам. А иначе ты разделишь судьбу жителей Города Ошеломленных.”
